Рыбак из Астаны выловил щуку с раритетной серебрянной монетой в желудке

Сейчас Виктор Владимирович с находкой почти не расстается. Катает сверкающий серебряный рубль между пальцев и, кажется, не может на него налюбоваться. Таких сюрпризов рыбаку с сорокалетним стажем рыбалка еще ни разу не приносила.

— Виктор Владимирович, расскажите, как все было?

— Расскажу, конечно. Выехали мы, значит, в выходные со свояком на рыбалку. Взяли удочки, спиннинги. Коробку я со своими вертушками и колебалками прихватил — все до единой сам делал! Магазинные вообще не признаю. Стоят дорого, а не всегда хорошие. У меня же руки откуда надо растут! Я вот беру латунную пластиночку, проволоку, напильничек и:

— Давайте-ка ближе к рублю.

— А ты не торопи, торопыга! Все по порядку рассказываю. Встали мы недалеко от города, у нас со свояком есть там одна точка. Клюет — во! Как заговоренное место, ей-богу. Дров набрали, палатку разбили:

 — Вы что же, и ночевали там? Холод ведь собачий!

— Ой, да что вы, молодые, в настоящем отдыхе понимаете! Вам бы пиво, диван и телевизор! Все! А я мужик старой закалки, вместо сердца — пламенный мотор, понял? А холод сейчас для рыбалки — это самое оно. Жаба по осени злая, тащит в пасть все что ни попадя.

— Какая еще жаба?!

— Ну щука, щука! Люблю я эту рыбу, лютая она. Люблю помучиться с ней как следует. Но зато каких я крокодилов в своей жизни валил, что ты! Я сейчас руками покажу, ты скажешь: ну ты, дед, и горазд байки травить: Ну в этот раз, врать не буду, рыба нас со свояком ничем не удивила, хвастаться особо нечем было. Наловили щучек не так чтобы больших, судачков, ну и шелупони всякой. А вот когда ближе к вечеру сели мы у костерка уху готовить, тут-то все и вышло. Вспорол я одной жабе брюхо, выпотрошил, так бы всю требуху и выбросил, но пальцем за что-то зацепился. Помял ладонью, чувствую — металл. Степаныч, говорю, ну-ка посвети фонариком. Смотрим — кругляшок какой-то, весь черной дрянью залип. Блесна, что ли, обломанная чья-то, думали. Но как бы эта дура ее сожрала-то?! Не бывает такого! Поскреб я эту штуковину ножом, грязь счистил, смотрю, а там орел двуглавый. Степаныч, говорю, так это ж рубль российский! Поскреб еще. Матка боска! Там циферки — 1898 год! Почистил я другую сторону — а там профиль Николая II! Что тут скажешь, а? Обалдели мы, конечно, порядком, а потом нашу рыбалку крепко обмыли. Сколько лет я щуку ловлю, а такого еще ни разу не видел.
- Сто лет, что ли, вашей щуке?
- Да какой там! Килограмма на четыре была. А за сто лет она бы знаешь как вымахала? На такую уже с ружьем нужно ходить. Или с динамитом.
- Ну а догадки-то какие-то у вас есть, как щука этот рубль проглотить могла?
- Черт его знает. Думал я тоже об этом. Может, какому-нибудь Гавриле этот рубль от деда достался? Вот он его в кармане и таскал. А в озеро на счастье кинул или обронил по глупости. Ну а жаба его и прихватила.

— А может, там какой-нибудь белогвардейский клад затоплен? А ваша рыбина его и распотрошила?

 — Да все может быть. Не знаю я.

— Так где, вы говорите, это озеро?

 — Ну, так я тебе и сказал.
Сверкающий серебряный рубль исчезает в кулаке. А сам Виктор Владимирович начинает задумчиво насвистывать.

fgids.com